Женщинам необходимо быть красивыми и опасными

Люди испытывают сексуальное желание. Люди испытывают желание разной степени. Люди испытывают желание к разным людям - разного пола, внешности, возраста и т.д. Люди выбирают, реализовать им это желание или нет.

Казалось бы, это очевидные утверждения, отражающие реальность. Однако помимо эмпирической реальности существует ещё культурный слой представлений, в данном случае о сексуальном желании. Он широко распространён и незаметен, но пронизывает все сферы жизни, так или иначе влияя на них. Сильнейшее влияние оказывает идея о принципиальной разнице между сексуальным желанием у мужчин и женщин.

Считается, что мужчины - это самцы, у них животные инстинкты сильны настолько, что они не всегда способны их контролировать. Они хотят секса чаще и больше, чем женщины, но не связывают его с эмоциями. Фактически они хотят секса всегда, а если не могут им заниматься, это признак слабости и немужественности.

Сексуальное желание женщины представляется в виде двух противоположностей. С одной стороны, женщины якобы хотят секса только в связи с любовью, они намного сдержаннее в своих желаниях, вполне могут жить без секса и не страдать от этого. Это представление порой доходит до обожествления женщины, помещения её на пьедестал неприкосновенной чистоты и святости (с которого очень легко рухнуть, едва чистота будет нарушена действиями женщины или мужчины). С другой - они обладают сильнейшим сексуальным притяжением, которое привлекает к ним мужчин, и с жадностью пользуются этим. Такое представление находит кульминацию в демонизации женского желания и женщины как таковой в образах ведьмы, хищницы, искусительницы, которая использует мужчину в своих целях.

Эти представления растворены в культуре: от анекдотов и рекламы до классической литературы. Они усваиваются неосознанно, и даже если человек не следует этим представлениям, они оказывают влияние на его жизнь. Они тесно связаны с другими элементами конструирования гендера в западном обществе - экономическими, социальными, политическими - и проступают во всех гендерных теориях, от патриархальных до радикально феминистических.

Два правила Желания

1. Непредставимо и недопустимо, чтобы женщина испытывала сексуальное желание.

2. Непредставимо и недопустимо, чтобы мужчина был объектом сексуального желания.

Так в афористичной форме американский секс-блогер и феминист Figleaf формулирует парадигму взаимосвязи гендера и сексуальности, которая проступает в традиционном отношении к сексу и в различиях к восприятию сексуальности у женщин и у мужчин. Он тут же оговаривается: "Конечно, к реальным людям это отношения не имеет. В этом и суть!" К кому же тогда относятся эти правила? К людям, - женщинам вообще и мужчинам вообще - которые существуют в культурном поле и на которых равняются (или которым себя противопоставляют) реальные люди.

На первый взгляд, правила могут показаться абсурдными. Но если присмотреться, они срабатывают во многих социальных и культурных конструкциях, особенно в сочетании с другими мифами и предубеждениями. Например, правило 1: очевидно в культе женской невинности и целомудрия; женщину, которая открыто хочет секса и наслаждается им, с большой вероятностью станут оценивать негативно, вплоть до оскорблений (в отличие от мужчины, к которому в этой ситуации отнесутся одобрительно и с пониманием). Правило 2: наиболее ярко проявляется в гомофобии. Один из аспектов гомофобии - острое неприятие того, что мужчина оказывается объектом сексуального влечения другого мужчины. Отчасти это связано с "мужским взглядом", отчасти - с патриархальными представлениями о властной динамике и соотношении активной и пассивной ролей в сексе с мужественностью и женственностью.

Пассивная женщина, активный мужчина

Хотя мне нравится смелая формулировка двух правил Желания, я предпочитаю другое описание социокультурного стереотипа: в традиционном представлении секс - это не процесс взаимного удовлетворения, а некий предмет, который хранит женщина, но который принадлежит мужчине и должен быть завоёван или, если завоевание уже состоялось, включаться по его требованию. Даже бытовая лексика отражает эту концепцию - например, словечко "давать" или выражение "беречь себя для мужа". В сочетании с двумя правилами, общим набором стереотипов о женской сексуальности, например о её обязательной связи с эмоциями, и социальными установками, пол
учается, что женское же?
?ание возможно только в ответ на желание мужчины и полностью подлежит его контролю.

Для иллюстрации возьмём пример из динамики семейных отношений. Если жена отказывает мужу в сексе, общественное мнение, скорее всего, сочтёт её неправой и будет сочувствовать мужчине. Если же в сексе отказывает муж, то это его право, а настойчивость женщины в такой ситуации считается неприличной. Реакция общественности на измену неудовлетворённого партнёра тоже будет разной: если добрать секса на стороне решил мужчина, его измену воспримут довольно добродушно ("мужику надо, что ж поделать") и будут критиковать его жену, которая недостаточно добросовестно выполняла супружеский долг. Если же на сторону ходит неудовлетворённая жена, на неё обрушиваются порицания со всех сторон и оскорбления, из которых "нимфоманка" - самое мягкое, а "шлюха" - самое, наверное, распространённое.

Что происходит в этой ситуации? Секс - это предмет, который хранит женщина. Вступая в брак, она подтверждает, что данный конкретный мужчина является обладателем, хозяином секса. Когда мужчина заявляет о своём желании им воспользоваться, женщина обязана подчиниться - ведь она всего лишь хранительница, а не владелица. Её собственное желание - вещь в таком укладе невозможная, потому что желание женщины должно включаться в ответ на желание мужчины, а не само по себе. Если женщина испытывает желание сама по себе, с ней что-то не так. Если она не испытывает желание в ответ на желание мужа - с ней тоже что-то не так.

Поэтому в обоих случаях - и при измене неудовлетворённого мужа, и при измене неудовлетворённой жены - виноватой оказывается жена. В первом случае она не включила своё желание в ответ на желание мужа, его владельца, не допустила его к его собственности. Распространённый совет женщинам, которые оказываются менее сексуально активными, чем их мужья: "ну ты уж потерпи, ему же надо". Тем же "ему же надо" оправдывается измена.

Во втором случае женщина проявила сексуальное желание без изначального сигнала мужа - оно сработало "не вовремя". Заметим, мужчине не посоветуют "потерпеть", или "постараться", или удовлетворить женщину способами, которые не требуют от него быть возбуждённым. Потерпеть опять же посоветуют женщине! А то, что она добирает сексуальное удовлетворение на стороне, будет считаться нарушением прав мужа на единоличный "доступ к телу", фактически разбазариванием его имущества.

Те же механизмы можно проследить в любых стереотипных представлениях о том, как должны вести себя мужчина и женщина в вопросах, связанных с сексом, будь то ухаживание, брак или просто секс как таковой. Таким образом, женщина в сексуальном взаимодействии оказывается не равным партнёром, а пассивной хранительницей "собственности" мужчины, а иногда - защитницей, преградой на пути к желанному "объекту". Мужчина же выступает либо хозяином в своём праве, либо героическим завоевателем.

Патриархальное неравенство

Я не ставлю сейчас задачу проанализировать, каким образом сформировалось описанное выше представление о гендерных различиях в сексуальности у мужчин и женщин, и как образовывалась его связь с патриархатом. Но вполне очевидно, что неравенство сексуальное является частью более широкого гендерного неравенства, и они взаимно подкрепляют друг друга.

Хотя в современном обществе и объявлено равенство полов, но глубоко усвоенные социокультурные механизмы всё ещё работают. Взять, например, упоминавшийся выше культ невинности: хотя сейчас он мало где доходит до "умри, не давай поцелуя без любви", потеря девственности остаётся важным символом перемены статуса. (Свою роль в этом играет представление о сексе как исключительно проникновении пениса в вагину - тема для отдельного разговора.) Кто-то решает "беречь себя", кто-то, наоборот, спешит от неё избавиться - принципиально то, что невинность остаётся значимым символом женской сексуальности, с которым связаны не только некоторые социокультурные институты, но и экономические: взять хотя бы индустрию восстановления девственности. У зрелой женщины он превращается в культ целомудрия: она должна быть с Единственным, а если его нет, секс становится запретным/не одобряется.

Мужчин же, напротив, патриархальные стереотипы подталкивают к тому, чтобы доказывать свою мужественность сексуальными победами. Мужественность измеряется количеством завоёванных женщин (говорящий эпитет, не правда ли?) и количеством половых актов, даже супружеская верность порой становится признаком н

Поделиться в социальных сетях:


Добавить комментарий

Ваш e-mail не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Похожие Полезные статьи